Дело было в Хантах, куда меня после длительных уговоров затащили таки осенью мои бывшие одноклассники. Они каждый год осенью промышляли здесь шишками, ягодами и рыбой. В те времена этого добра много еще водилось в местных лесах. Добирались мы страшно долго на поездах, катерах и всевозможных перекладных машинах.

     В тайге все то же, что и у нас в Уральских лесах, только все больше в размерах: деревья, грибы, ягоды, рыба. И вот мы воткнулись в урочище в сторожку лесничего. Дедок был небольшого роста, сильно разговорчив и постоянно курил махру. Но внучка у него – просто красавица. Приехала на каникулы из города, где учится на юриста.

     Друзья мои, попросившись переночевать, угостили дедка спиртом, а он нам дал попробовать своей бражки (гадость неимоверная). Пока они там, на крыльце, курили с дедом и вели свои бесхитростные и неторопливые разговоры, я, по причине своего постоянного желания распускать хвост перед барышнями, уже заводил с красоткой умные тары-бары в одной из комнат внутри сторожки. Среди самоваров, комодов и столов, украшенных незамысловатыми салфетками, речи мои были пронизаны тонкой интеллектуальной нитью.

     Мы говорили о Хармсе, Рубенсе, Рокко-ко и Барокко, коснулись темы Римского права. Беседа лилась, как ручеёк по камешкам и я уже стал подумывать о романтическом вечере и жаркой ночке. Я был в ударе, но…вдруг…почувствовал непреодолимое желание…как бы Вам объяснить….словом бражка старика подействовала на мой кишечник самым отвратительным образом. Метеоризм подхлынул конкретно и угрожающе запросился наружу. А девулька так разговорилась, просто не остановить, щебечет, млин, и щебечет. Убежать на улицу я бы уже не успел, да и там мужики сидят со своей неторопливой беседой, и вдруг бы я выбежал и издавал бы там непотребные звуки. «Поздно, батенька!», подумал я.

     И тут взгляд мой, шаря по комнате, отчаянно ища спасения, наткнулся на берданку лесника, дружелюбно висящую на стене. Каким то неимоверным усилием я перевел беседу с Римского права на свои охотничьи успехи. Живот мой распирало уже совсем не смешно, лицо пылало, а глаза светились, словно фары. «А вон! Утки летят! Сейчас я их!»…крикнул я пронзительно и не дожидаясь утверждения со стороны интеллектуалки подбежал к ружью (выстрелю и этим заглушу звук вырывающегося наружу метеоризма, мелькнуло в голове). «Сейчас-Сейчас!» Хватаю ружьё, распахиваю форточку и срочно нажимаю на курок, не целясь в мифических уток!!!!!!!!!!!!!!!!!! -----------------------…………ОСЕЧКА!!!

     ...Стены избы содрогнулись от мощного выхлопа. Глаза интеллектуалки округлились в ужасе, руки были нервно сцеплены под подбородком, она словно окаменела... Но мне уже было все равно, что она обо мне могла подумать…Я повесил ружьё на стенку и пошёл спать на сеновал...