Я сидел и уныло созерцал загибающуюся осень через пыльное стекло кабинета. Захотелось свежего воздуха, и я отворил скрипящие створки. Углубившись в расчеты командировочных, вспомнил, как у кассы, когда получал их, неожиданно вырвалось: «Ну, здравствуйте мои маленькие!». Кассирша, глянула на меня снизу через пенсне и сухо проскрипела: «Что, мало?» Я язвительно парировал: «Да нет, просто очень похоже на сдачу!».

     Неожиданно от инвентаризации ценных бумаг меня отвлекли звуки, скоблящие по сливу окна. Я обернулся, на меня блестящими бусинками смотрела клювастая голова сизаря. Голубь стоял, широко растопырив когтистые лапки, и, повернув хитро голову, щурился на мой стол, где лежали несчастные 200 рублей/сутки. Голова его алчно дергалась, и он издавал курлящие звуки, словно сглатывал слюну.

«Пшол вон, сортир летающий!» - махнул я на него рукой, словно сгонял надоедливую муху. Голубь задумчиво потоптался и встрепенул чернильного цвета крыльями, но не улетел, вызвав у меня этим прилив интереса к наглому птаху.

Я опер свою умную голову на ладошку, которая в свою очередь перенесла нагрузку на локтевой сустав, который твердо установился в столешницу. «Ну и?...» - спросил я птаха философски.
«Что, ну и?» - ответил мне ехидно птах. Голова моя испуганно слетела с ладошки. Я оглянулся глупо, ища – откуда еще может появиться этот странный, глуховатый голос.

«Да не верти ты головой, дурень! Я это говорю», - раздалось со стороны окна.

Я приложил ладонь ко лбу в надежде обнаружить жар. Не было жара, но было влажно и холодно.

«Хватит падать в обморок, человек. Дай-ка мне лучше рублей десять до завтра, башка трещит с похмелья», - страстно ворковал мой собеседник.

В ушах у меня поднялся шум, а в висках затюкало, лицо запылало, а сердце катилось в пропасть.

«Ты…это…как?» - спросил я глупо голубя.

«Да вот так!» - ответил он мне, нагло сохранив мою интонацию.

«Ну, заходи», - сказал я и медленно двинулся к двери в кабинет, защелкнул её изнутри (не дай бог, кто из сотрудников застанет меня за тихой беседой с голубем).

Птах суетливо процокал по подоконнику, взметнул шумно крыльями и опустился на мое кресло, не оставив мне и шанса сохранить начальствующее положение в разговоре с собеседником. Небрежно отпив клювом из кофейной чашки, он откинулся на спинку, по-барски скрестил крылья на животе и брезгливо взглянул на меня.

«Что? Не знаешь, откуда взялись голуби?»

«Знаю», - промямлил я дрожащим голосом, а затем торопливо рассказал про указ Хрущева перед международным слетом молодежи в Москве в 1956 году, о срочном разведении в СССР голубей, как в Париже и Лондоне, дабы не отстать от Европы. Сам в детстве свистел на сизарей, наблюдая, как гонял с голубятни их соседский Петька длинной палкой с тряпкой на конце.

«Вот - вот! В этом то вся Ваша беда, человЕки! Все-то у Вас запланировано и выполнено, никакой свободы мысли, одни исполнения указов и приказов, законов и нормативов. Живете, как из-под палки! Тьфу!» - он плюнул на пол, нервно изогнув сизую шею, вытер клюв перьями и прикрыл блеклыми пленками глаза в задумчивости.

В дверь внезапно застучали, я вздрогнул и вопросительно взглянул на клювастую чернильную головку.

«Иди уж», - вяло махнул крылом мой собеседник и, тяжело оторвавшись от кресла, оставив белое пятнышко на сидении, вылетел в открытое окно. Я открыл дверь.

«Что с Вами, Евгений Сергеевич?» - было первыми словами управляющего территорией.

«Да нет, все хорошо», - ответил я и трясущимися пальцами расслабил узел галстука.

Видимо, мой ответ вполне удовлетворил его и он тут же заголосил: «Я к Вам, Евгений Сергеевич, со служебной запиской. Согласуйте, пожалуйста, а то они уже всех достали. Все рекламные баннеры загадили, кругом перья, пух. Валентина Ивановна чихает, у неё аллергия на пух», - тараторил Управляющий территорией и совал мне в пальцы авторучку.

На белом бланке служебной записки было напечатано 14 шрифтом в ARIAL следующее: « Прошу Вас выделить дирекции по эксплуатации 500 рублей для приобретения пуль пневматического ружья, необходимых для отстрела голубей на территории комплекса».

Я подумал, обернулся на открытое окно и вывел черными чернилами резюме: «Категорически возражаю!» и поставил жирную точку.

 

PS. Позднее обнаружил недостачу 10 рублей из суммы командировочных.