Он, затаив дыхание, уперся всеми ногами в пластину и спиной почувствовал угасающее тепло скалы. Близился вечер, и это было самое страшное. Мурак знал, что в общине будут ждать его до заката солнца. Королева не позволяла ложиться никому, если хоть один воин не придет до заката. Все молча ждут в кельях и тревожно переговаривают по внутренней связи. Вспомнив про связь, Мурак настроил свои антенны и попытался связаться с дежурным по общине. В эфире что-то трещало, попискивало и шуршало. Дежурный не отвечал, и Мурак, опасливо озираясь, выполз из-под пластины, взвалил бревно, схватившись всеми передними конечностями, и, тяжело вздохнув, потащил ношу дальше, в сторону заката.

 

     Внезапно раздался громкий вой, и наступила тьма. Огромный Стрекозавр мощными челюстями с хрустом ломал позвоночник Мурака. Отбиваясь всеми конечностями, Мурак затихал, прощаясь с жизнью и своими маленькими детьми в келье 54 уровня общины. Стрекозавр приземлился на крону хвоща и стал деловито пережевывать остатки скафандра. Огромные многоячеистые датчики переднего обзора фиксировали всё, что движется вокруг узкого фюзеляжа и перепончатых радужных крыльев стрекозавра. Наевшись вдоволь телом Мурака, он задремал, слегка покачиваясь на зеленом поле кроны пальмы. Вдруг, с неба, закрыв свет, опустились два огромных хоботообразных, изпещренных глубокими бороздами с неповторяющимся рисунком, щупальца. Ловко схватив извивающийся фюзеляж посередине, они с силой взвились в глубокое небо, туда выше крон деревьев в залитый светом космический мир. «Это конец», выдал в эфир Стрекозавр, и перед огромными датчиками переднего обзора пронеслась вся нелегкая его жизнь на шельфе туманного океана...

 
     «Папа! Папа! Смотри какую стрекозку я поймал! А она съела муравья, я видел!». Игорешка, слегка скосив к курносому носу свои карие глаза, хлопал пушистыми ресницами и рассматривал стрекозу. «Да, сынок», - сказал я философски, гладя его по стриженной голове, - « в этом мире – много миров!».